В результате проведения удручающей трёхлетней ценовой и денежной политики государство вольно или невольно "наказало" своих доверчивых граждан.

Во-первых, вклады населения, которые оценивались в 1991 г. примерно в 400 млрд. руб. под ударами 3000-кратной инфляции как реальная денежная масса практически исчезли (со всеми вытекающими для жителей России последствиями). Сознательно способствуя формированию новых шкал цен на все виды продукции, продовольствия, услуг, и десятки раз меняя их, государство полностью изменило структуру потребления, запутало население в понимании динамики и соотношения цен, собственных доходов и реального уровня жизни. Однако здесь ларчик открывается просто. Разделите текущие цены и зарплаты на 3000 – и вы придёте к очевидным выводам.

Реальные доходы трудящихся упали в 2–3 раза, цены на большинство товаров и услуг либо остались на прежнем сопоставимом уровне, либо выросли от 1,5 до 3,5 раз. Относительно дешевле стала только теле- и радиоаппаратура. Очевидно, это и было главной задачей возгонки цен: обнулить сбережения трудящихся, снизить уровень доходов и изменить структуру потребления товаров и услуг, а сэкономленный таким образом общественный продукт пустить в сферу непроизводительного, спекулятивного по характеру капитала. С этой задачей демократическое правительство справилось успешно.

Во-вторых, товарные запасы продукции, сырья и материалов, которые были накоплены в промышленности, в том числе и за счёт вкладов населения, которые в 1991 г. оценивались в 900 млрд. руб., успешно перетекли в собственность всевозможных товариществ, совместных предприятий, коммерческих структур, кооперативов, которые десятками создавались при каждом предприятии. Вспомните знаменитую фразу "разрешено всё, что не запрещено". Первичные капиталы этих новых предприятий образованы таким образом за счёт общенародного достояния.

В-третьих, инфляция съела накопления предприятий и поставила их перед необходимостью тесной "дружбы" с коммерческими банками, которые постепенно замкнули на себе до 50–60 % всех финансовых обязательств промышленности. Расцвет банковско-кредитных институтов на фоне удручающего положения промышленности само по себе ненормальное явление в нормальной экономике. Появился ещё один слой собственников – собственники финансового капитала. Плохо то, что этот капитал не работает на промышленность, он оторван от производственного капитала, не проявляет интереса к слиянию и не торопится инвестировать промышленное производство – главный источник будущих доходов и благосостояния.

В-четвёртых, и этого оказалось недостаточно. Ведь у каждого жителя на руках оказалась символическая доля национального общественного богатства – приватизационный чек. Это же потенциальная собственность! И вот уже нас убеждают в необходимости срочно (в течение года) определиться, что мы должны с ней делать. Нас уговаривают по радио, по телевидению вложить чеки в какие-либо фонды, которые, расплодившись как грибы, начали обещать "молочные реки и кисельные берега". Чем всё это кончилось, знают все. Ни один фонд сегодня не может выплачивать дивидендов, похвастаться успешным использованием приобретенных за чеки акций приватизированных предприятий, созданием новых производств и рабочих мест. Люди вновь оказались обманутыми.

Затем новая идея в духе О. Бендера. Если у населения ещё есть деньги, то почему бы не поиграть с ним. И вот сотни финансовых компаний как "наперсточники" на базаре обещают чудеса приумножения наших капиталов. Правительство сознательно молчит, ведь у нас демократия, не дай Бог заденешь чьи-то большие интересы. Правил игры нет, как и запретов, законодательство – в пользу смелых и наглых. И только когда скандалы с десятками инвестиционных компаний всколыхнули страну, вдруг заговорили о необходимости ограничений их деятельности, о провалах в законодательстве, нечистоплотности и даже криминальности руководства фондов и компаний. Однако ни одного процесса, ни одного наказанного. Что это? Наивность государственных мужей или сознательная, рассчитанная поминутно акция, спланированная в интересах государственную и финансовую власть предержащих.

Попытка создать массовую опору режима в лице собственников ваучеров ещё больше отделила народ от собственности. Рассеивание 1–2 акций среди миллионов номинальных собственников полностью лишает их какого-либо права оказывать влияние на функционирование средств производства. Резко снизился уровень душевого потребления продуктов питания. Минимальное потребление продуктов человеком (на уровне африканских стран) должно обеспечивать получение 2150 ккал. Сейчас эта цифра в России колеблется от 1700 до 2000 ккал (суточный рацион узников Бухенвальда составлял 1500 ккал). Калорийность добирается не за счёт белка, а за счёт углеводов (в том числе алкоголя). Дети хронически недополучают нужное количество белка. Люди с белковым дефицитом имеют пониженные показатели умственной и физической активности. Для преодоления этого дефицита при нормальных условиях жизни потребуется 2 поколения. В 1989 г. в России рождалось 2 млн. человек (умирало 1,5 миллиона). Сейчас число умерших превысило число появившихся на свет на 1 млн. человек. Уровень жизни мужского населения снизился за 10 лет с 65 до 53 лет! Перейдена граница, за которой следует уничтожение генофонда нации.

Оглядываясь назад, невольно задаешь вопрос. Можно ли было более изощрённо спланировать процесс ослабления государства, разорения трудящихся, разрушения пусть нездорового, но жизнеспособного государства. Лучшей акции не провела бы ни одна разведка мира, если бы вдруг задалась крамольной целью развала великого государства.

Страшно и больно видеть, что происходит в сельском хозяйстве. Земля – единственный природный восполняемый ресурс, который при разумной организации труда благодарно отдаёт на 1 рубль 2–3 рубля, требуя взамен уход и заботу. Россия потенциально может прокормить двойное население страны, нужно одно – целенаправленная политика возрождения сельскохозяйственного производства, разумное сочетание всех форм собственности, система льгот отечественным производителям сельскохозяйственной продукции, поддержка и развитие инфраструктуры агропромышленного производства, организация сбора, хранения и реализации продукции, создание региональных оптовых рынков, системы строительства на селе, технического оснащения хозяйств на базе долгосрочного кредитования и лизинга. Интересно было бы сопоставить сумму вывозимой из России валюты, затраты на ввоз продовольствия из-за рубежа с потребностью собственного сельскохозяйственного производства. На все средства, затраченные за последние годы на ввоз в Россию миллионов тонн сомнительной импортной продукции, наверное, можно было бы создать собственные технологические линии и производства. Именно в этом заключалась главная задача государства: "год ввозим, два года создаём собственные производства, постоянно развиваем их и всю жизнь пользуемся результатами" – такова должна была быть формула развития любой отрасли. А когда отечественный рынок наберёт обороты, пусть для разнообразия будут предложены и импортные товары.

Всё более проявляется генетическая реакция россиян против нынешнего социально-экономического уклада, что является следствием проводимой политики цен, распределения и уровня доходов, передела собственности, нажитой трудом трёх поколений населения страны. Исключение составляют "новые" русские, работники госчиновничьего аппарата, элитных валютодобывающих отраслей, финансовых учреждений и людей "свободных" профессий.

Рядовой житель России, когда видит бритую голову за рулём "Мерседеса" или 3-этажный особняк какого-нибудь местного "авторитета", знает, что у него в "законном" порядке украдена толика его личного достояния. Он посылает проклятья владельцам роскошных автомобилей, вилл и всем, кому адресованы рекламы отдыха на Канарских островах, и думает о том, что же произошло